По следам Синди Шерман

Работать с самой собой, будучи фотографом/художником — довольно распространенная практика. Синди Шерман, Элина Бразерус, Елена Шейдлина и многие другие свое высказывание создают, используя собственный образ. Я с детства любила фотографироваться, а будучи много лет подряд бритой налысо, успела получить большой модельный опыт, побывала на обложках журналов и сцене МТВ.

Здесь я представлю работы-высказывания, создателем которых являюсь я. Они все выполнены в «моем» стиле, что означает импульсный свет и некую общую холодность, отстраненность. Когда у меня возникает идея такого кадра, я, как правило, не использую штатив, а прошу кого-то снять уж хотя бы потому что вместе веселее. Это может быть кто угодно: от подруги-фотографа до моей мамы, которая совсем не фотограф — я настраиваю камеру и говорю, что нужно сделать. Однако, стилистика все равно одна и та же — во многом из-за обработки, а также моего контроля процесса.

Однако, это не означает, что между людьми нет разницы! Если мама без моего контроля не снимет ничего, то подруга-фотограф успешно реализует свои проекты в своем авторском стиле (и тоже, кстати, просит свою маму иногда снять), а мне берется помочь просто из-за любви к процессу.

Поскольку многие до сих пор считают, что «автор — это тот, кто нажал на кнопку», хочу заметить, что в случае современного искусства и создания идейных высказываний, это не всегда так.

Общество потребления

Сюжеты со мной в главной роли. Арт-фотограф Аша Маилз

Наследие

Просматривая семейный альбом, я нашла снимок, где мама взвешивает меня безменом в спортивной сумке. Я была долгожданным ребенком и мама радуется, взвешивая свое счастье. Сейчас мне 36 лет — столько же, сколько моей маме на фотографии. У меня нет детей, но это не значит, что мне нечего взвесить. У меня живут три кошки, возможно, я стану той самой дамой «с сорока кошками» на старости — кто знает. Пока же моя кошка весит примерно столько же, сколько я когда-то, но можно ли сказать, что я счастлива как мама?

Делая этот кадр, я размышляла о преемственности поколений, социальных ролях, индивидуальности счастья для каждого из нас и том наследии, что мы оставляем после себя. Не меняются только весы — для снимка я использовала тот самый безмен, которым взвешивали когда-то меня. Пожалуй, теперь его можно начать считать фамильной ценностью!

Нескрещиваемые виды

Шагреневая кожа

Самое «топовое» желание женщин — это сохранение молодости и сексуальности как можно дольше. За это можно платить всем: деньгами, временем, проведенным у косметолога, внутренним ресурсом и даже хорошим настроением. Однако «сделка с дьяволом» все равно состоится и безжалостное время заберет свое, как ни старайся. Вопрос лишь в том, кто именно растратит твою кожу — чаще всего время «красоты» уходит на мужчин. Мне захотелось сделать свою «шагреневую кожу» из самого неприятного материала какой я могла придумать — сырой куриной кожи. И пусть она намертво прилипает к телу, замещая собой классический символ сексуальности — нижнее белье с корсетом и поясом для чулок. А «снимает» это все мужчина.

Колесо Сансары

О поиске дома и своего места в нем

(фото-автобиография)

Я никогда не могла ничего найти в квартире и иногда даже себя. Я не знаю куда приткнуть телевизор и понятия не имею зачем он мне вообще. Затем же, зачем мне африканский баобаб и бутылки из-под водки с надписью «нефть». Я в них ставлю цветы, мне нравится.

Все, что я делаю — на обозрении «публики», а телефонные разговоры слышны на весь двор — мой ответ чемберлену соседскому пианино.

Моя кошка так истошно орет, сидя на окне, что проходящие мимо люди кладут ей корм на подоконник. Вообще-то я ее кормлю, но она упорно делает вид, что это не так. Я часто просыпалась от того, что кто-то стоит снаружи и разговаривает с кошкой. Ей всегда говорят что она красивая киса и даже спрашивают, что это за порода. Почему кошкам так ужасно льстят? Людям везет куда меньше.

Надо бы повесить табличку снаружи, как в зоопарке: «Меня зовут Сольди, а не кискискис. Пожалуйста, не кормите меня, я и так ем не переставая. Я растолстела и мне теперь сложно драть обои на потолке».

Со мной живет манекен. Я зову ее Ассоль, потому что она смотрит в окно и ждет Алые Паруса — когда придет принц под окно и заберет ее в другой мир. Но взгляд ее упирается только в стоящие под окном машины.

Дома у меня стоит пилон и есть светомузыка. Когда летом я тренировалась, под вечер к окну подходили люди, думая что это бар и спрашивали можно ли купить пиво. Наверное, надо было начать его продавать, но у меня плохо с коммерческой жилкой.

Апокалипсис в Стране Чудес

или билет в никуда

Белая вдова

Со смертью мужа жизнь женщины в Индии заканчивается. Ей положено облачиться в белые одежды, не носить никаких украшений, есть одну чашку риса в день и никогда больше не улыбаться. Ведь о какой радости может идти речь, если женщина потеряла мужа — свой смысл жизни и связь с богами? Конечно, есть и другой путь — просто умереть.

Когда я узнала об этой жуткой традиции, я сама переживала потерю любви и разочарование. Я чувствовала себя преданной, все светлое, что было во мне, буквально умирало на глазах. Сердце горело, а ведь казалось, что это и есть та самая любовь, которую так ждут.

Своей работой хочу обратиться к теме той связи с мужчиной, которая угрожает самой жизни. И неважно, что это поддерживает, варварские традиции или глубокая эмоциональная привязанность, результат один — полная потеря себя и смерть, духовная или физическая.

Барби и Кен

Краткая история современных взаимоотношений в актуальных декорациях

Красная нить Ариадны

Откуда она выводит мужчину сегодня

Дворцовая шлюха

Я любовь узнаю по боли… Разглядывая вереницу парфюмов на полочке, я потянулась к пузырьку с загадочным названием «Дворцовая шлюха». В нос ударила почти осязаемая волна мелкой пудры. Той самой, что стряхивпют с нежной пуховики, непременно розового цвета. И фиалки — незабудки. Мелкие букетики холодных синих оттенков, на последнем издыхании доживающие свой век на подоконнике. Ко всему этому добавляется запах хорошо выделанной бычьей кожи, намокшей от пота и потеков крови. И размазанной по лицу жирной красной помады.

Я вышла из магазина, а в голове упорно крутилась картинка с лёгкой примесью стиля рококо: потрепанная, видавшая виды куртизанка. По ночам она крутит бигуди на выжженных пероксидом волосах, а днем мужчинам с ней можно все, границы дозволенного давно пройдены, это тот капкан из которого уже не выбираются.

Мне захотелось создать фотографическое высказывание на тему насилия, любви (ну или её суррогата за неимением настоящей) и роли женщины в отношениях. Мне захотелось примерить чужую шкуру, чужую роль. Стать той, кем я никогда не была или, возможно, была всегда, сама того не замечая. Ведь когда такое приходит в голову, это всегда про тебя, как ни крути.